Гиперзвуковая гонка: эксперт оценил новый фактор в противостоянии ПВО Израиля и ракет Ирана

Иранские вооруженные силы активно использовали гиперзвуковые ракеты во время ударов по Израилю, сообщает агентство Tasnim. В ходе атаки, направленной против Тель-Авива и Хайфы, применялись, в частности, ракеты «Фаттах», которые, по заявлениям Ирана, способны развивать скорость до 15 Махов, то есть летят со скоростью, в 15 раз больше скорости звука. Военный эксперт Антон Трутце оценил фактор гиперзвука в противовоздушных боях на Ближнем Востоке.

По информации Tasnim, гиперзвуковые ракеты Ирана поразили цели в Тель-Авиве и Хайфе, преодолев ПВО Израиля. Помимо «Фаттах-1», Иран задействовал баллистические ракеты средней дальности, включая «Эмад», «Гадр», Хейбар-Шекан» и «Хадж Касем». По сравнению с предыдущими операциями (апрель и октябрь 2024 года), сила ударов возросла, о чем свидетельствуют масштабы разрушений в городах Израиля.

По оценке ряда экспертов, израильские власти не вполне оценили способность Ирана быстро восстанавливаться после точечных ударов по военному руководству. Несмотря на ликвидацию высокопоставленных генералов, Тегеран смог оперативно реорганизовать силы и нанести ответные удары.

«Израиль не ожидал, что Иран так быстро перегруппируется после эффективных атак на верхушку своих вооружённых сил», — отмечает аналитик CNN Трита Парси.

Последние ракетные атаки демонстрируют тревожную эффективность – иранские ракеты преодолевают даже многослойную израильскую ПВО. Это, по мнению экспертов, указывает на серьёзный просчёт в оценке потенциала Ирана и его способности адаптироваться к потерям.

По словам Антона Трутце, необходимо, для начала, понимать, что такое «гиперзвуковая ракета».

- Как работает баллистическая ракета? - говорит он. - Любая баллистическая ракета — это ракета с реактивным двигателем, который обеспечивает ей старт и разгон. После того, как движок перестает работать, она продолжает полет по баллистической траектории, как брошенный камень. То есть, основная часть ее движения — это свободный полет, и двигатель служит только для разгона.

На начальном этапе ракета набирает большую скорость, и, поскольку большая часть полета происходит за пределами атмосферы, сопротивление воздуха минимально. В итоге, к моменту входа обратно в атмосферу, она летит с очень высокой скоростью, достигая нескольких скоростей звука, а зачастую и гиперзвуковых — порядка 5-8 Махов. Правда, этот термин — гиперзвуковой — неправильно применять к баллистическим ракетам, потому что они по сути просто падают по баллистической траектории, и их скорость определяется их начальной разгонной скоростью, а не управляемостью.

Это важно, потому что есть ракеты с разделяющимися боеголовками, которые, после выхода за пределы атмосферы, разделяются, и каждая боеголовка летит по своей запрограммированной траектории. И тут возникает фактор предсказуемости траектории. Если ты знаешь параметры запуска, то можешь точно определить, куда и как она упадет. Поэтому, с точки зрения перехвата, такие цели — не настолько сложные, как кажется. Их траектория — открытая книга.

Но появляется проблема: чем выше летит боеголовка, тем на большем расстоянии она обнаруживается радаром. Именно поэтому возникла идея создать управляемую гиперзвуковую ракету, которая могла бы лететь на очень большой скорости не по баллистической траектории, а как бы маневрируя и при этом точно поражая цели.

Это — главный вызов. Потому что управлять ракетой на гиперзвуковой скорости в атмосфере — это практически сверхзадача. Управляющие поверхности уже не работают так, как у обычных самолетов или подводных лодок. Они начинают разрушаться из-за сильного аэродинамического нагрева, их материалы не выдерживают. Наведение, управление — всё это превращается в очень сложную задачу. Облако плазмы, которое образуется вокруг гиперзвуковой ракеты, мешает использовать обычные навигационные системы, и зачастую ты просто не можешь «видеть» впереди.

Плюс, существует еще одна проблема — обеспечить точность. На таких скоростях даже небольшие погрешности приводят к тому, что цель может быть не достигнута или поражена не точно. И вот тут все сталкиваются с огромным количеством технических сложностей.

Вроде бы, есть прогресс, есть заявления от разных стран — США, Китая, даже Ирана — о том, что они продвинулись в этой области. Но реальное состояние дел — очень трудно оценить. Официальные заявления — это зачастую, скажем так, маркетинг. Когда показывают какие-то ракеты на выставках, обычно это макеты или прототипы, а не готовое оружие. И мы не можем точно сказать, что за конкретные разработки у кого есть — настолько все закрыто и засекречено.

- То есть речь идет о том, что все эти заявления — это скорее попытки создать иллюзию прогресса, чем реальные технологии, которые уже работают на полную мощность?

- Именно так. Мы можем судить только по тому, что видим — по каким-то запускам, по сообщениям о падениях боеголовок, по заявлениям. Но в реальности, насколько эти системы надежны, точны и управляемы — сказать очень сложно. Например, иранцы заявляют о наличии гиперзвуковых ракет или маневрирующих боеголовок, но подлинность этих заявлений — под большим вопросом. Часто реальные образцы — это либо прототипы, либо макеты.

- Но почему тогда Израильская ПВО не справилась с ракетами?

- Оно не «не справилось». Израильская ПВО, которое так часто упоминается, в связи с этим конфликтом, не захлебнулось полностью. Можно точно сказать, что она работает не на 100 процентов. Мы видим, откуда идут удары, можем наблюдать, сколько боеголовок достигает цели, но точно сказать, сколько сбито и какая часть действительно поражена — невозможно. Особенно потому, что системы ПВО — это комплекс, состоящий из множества элементов: радаров, автоматических систем, командных пунктов. И их эффективность зависит от многих факторов. Ну и самое главное - нам так просто никто никаких данных не даст.

Плюс, важно понимать, что системы ПВО имеют ограниченную пропускную способность. Они могут одновременно обрабатывать лишь определенное число целей. И если противник массированно посылает много ракет или дронов, система может просто не справиться. Тогда возникает эффект перенасыщения — она сбрасывает цели, пропускает некоторые, и часть ракет достигает цели. Иран, например, использует разные методы — и ложные цели, и кибератаки, и комбинацию старых и новых ракет, чтобы усложнить задачу. Все это — часть игры.

И тут еще есть интересный аспект — использование ложных целей, надувных или металлических, которые создают иллюзию большого количества целей на радаре. Это — классическая тактика, которая помогает отвлечь системы ПВО и снизить их эффективность. А кибератаки на командные пункты, радиоперехват, сбои в управлении — все это тоже часть борьбы за контроль над ситуацией.

- Значит, истинную картину противовоздушных боев мы не знаем?

- Мы не можем точно судить о настоящей эффективности иранских ударов — насколько точно они поражают цели, сколько боеголовок достигает, и сколько — нет. Все эти оценки — либо приблизительные, либо основаны на косвенных данных.

И в этом как раз и заключается главный парадокс: мы видим заявления, показывают какие-то образцы, но очень трудно сказать, что из этого — реально рабочие системы. И это очень важный момент. Потому что, по сути, мы находимся в начале пути этой новой гонки вооружений. Как ни цинично звучит - это только начало. Конечная цель — научиться управлять гиперзвуковыми ракетами и — главное — научиться их перехватывать. А пока это — поле экспериментов, где много обещаний и очень мало подтвержденных достижений.