«Задний ход» Трампа: каковы реальные последствия удара США по иранским объектам

После бомбовых и ракетных ударов США по Ирану в ночь с 21 на 22 июня в мире стали активно заявлять о выросших угрозах использования ядерного оружия на Ближнем Востоке. Какова вероятность реализации такого сценария? Можно ли считать подключение США к ирано-израильскому конфликту началом третьей мировой войны или атака на ядерные объекты в Иране — всего лишь попытка президента Дональда Трампа уйти от давления произраильского лобби в американских элитах? На вопросы «Парламентской газеты» ответил первый замглавы Комитета Совета Федерации по международным делам Владимир Джабаров.

— Владимир Михайлович, как считаете, насколько сегодня велики риски использования ядерного оружия на Ближнем Востоке?

— Ситуация, откровенно говоря, плохая. Но есть надежда, что опыт политиков, в том числе президента США Трампа, подскажет им, что ядерная война на Ближнем Восток — это однозначный коллапс мировой экономики. С другой стороны, есть ощущение, что мир все больше охватывает безумие, судя по возрастающему числу безрассудных шагов ряда стран.

Ближний Восток — место, где постоянно зреют войны. И с тех пор, как Израиль развязал этот конфликт, прежде всего, из-за личного желания премьера Нетаньяху остаться у власти, остается непонятным — какие объективные причины были у Тель-Авива для столь агрессивного и опасного для всего мира шага? Известно, что в Тегеране духовный лидер, аятолла Хаменеи издал фетву, то есть закон, запрещающий Ирану иметь свое ядреное оружие. Но Израиль, который привык побеждать во всех конфликтах исключительно при поддержке других стран, прежде всего, США, решил этому не поверить. Хотя Иран — это не Палестина, это мощное государство с населением в почти 93 миллиона человек, со своими давними традициями и большим историческим и культурным прошлым.

Это страна — воин, и здесь Израилю, который, к слову, не имеет общей границы с Ираном, и даже его союзникам в лице США, полагаю, не удастся решить вопросы исключительно авианалетами и ракетными ударами. Считаю, что Трамп, совершив удары по Ирану, нарушил свои обещания не развязывать больших войн. И внутри США это будет для него иметь свой негативный отклик — особенно после того, как первая военная бравада пройдет. Уже ряд конгрессменов и числа «демократов» предлагают объявить ему импичмент.

— Некоторые наблюдатели высказывают мнение, что удар США по Ирану не имеет столь губительных последствий, о которых заявляют сторонники Израиля. Как оцените последствия американского удара?

— Мы здесь можем только предполагать. Но, если исходить из того, что заявляют нейтральные наблюдатели и сами иранцы, американцы не достигли поставленных целей: бомбы, в том числе та, которую в Америке величают «матерь-бомбой», не пробили объекты, а если и пробили, то попали туда, где ничего уже не было — иранцы заранее все эвакуировали, включая запасы обогащенного урана.

Думаю, сейчас США столкнулись с дилеммой — что делать дальше? И понимая, что цели не достигнуты, Трамп заговорил об ударе по Ирану как «о разовой акции», о своей надежде, что Иран одумается, что Белый дом не требует смены режима в Иране. Такое впечатление, что президент США отрабатывает схему, как в иранском сценарии дать задний ход.

— Как поведет себя Израиль в такой ситуации?

— Сказать трудно, но если Тель-Авив продолжить гнуть свою прежнюю линию, это, на мой взгляд, рискует привести государство к исчезновению. Если на Ближнем Востоке начнется настоящая война, включающая сухопутные операции, Израиль могут попросту снести — речь в таком случае идет даже о рисках его ликвидации как страны. Чего мы, в России, Израилю, конечно, не желаем.

— Сегодня некоторые аналитики в СМИ уже выступают с заявлениями, что третья мировая война началась. Насколько тенденция к распространению ирано-израильского конфликта на другие страны, на ваш взгляд, сильна?

— Она, конечно, есть, но пока сложно представить, какую позицию займет то или иное государство в этом конфликте. Про США, от поддержки которой Израиль зависит практически полностью, мы уже говорили. А есть, например, Анкара, где делают жесткие заявления о поддержке Ирана. Но Турция — страна НАТО, и, скорее всего, не пойдет на оказание прямой помощи Тегерану.

При этом Иран может получить помощь от Китая, с которым у него сложились хорошие отношения. Тем более, что важнейший для Пекина глобальный торговый маршрут Север-Юг напрямую зависит от участия в нем Ирана — если там будет хаос, то реализация этого проекта будет невозможна.

— Остаются ли сегодня политические инструменты для урегулирования ситуации на Ближнем Востоке?

— Здесь большие и совершенно обоснованные надежды возлагаются многими в мире на Россию — наша страна по-прежнему обладает высочайшим авторитетом как в исламском мире, так и в Израиле, даже несмотря на все наши разногласия с Тель-Авивом по украинскому конфликту.

Не случайно и то, что глава МИД Ирана прилетел 23 июня на переговоры в Москву, а не в Вашингтон или Пекин — думаю, здесь могут быть достигнуты определяющие для урегулирования ситуации или хотя бы для замораживания конфликта договоренности. Мы видели, как с приходом более либерального президента Пезешкиана вектор политики Тегерана качнулся к Западу в сторону от тесного сотрудничества с Россией. Полагаю, что сейчас иранские власти пересмотрят эту свою позицию.